Неточные совпадения
Нуте-с, — наши сведения такие: вышло семь сборных
отрядов, солдаты и
черная сотня.
К сожалению, он чересчур много надеялся на верность
черных: и дружественные племена, и учрежденная им полиция из кафров, и, наконец, мирные готтентоты — все это обманывало его, выведывало о числе английских войск и передавало своим одноплеменникам, а те делали засады в таких местах, где английские
отряды погибали без всякой пользы.
Сивуч относится к
отряду ластоногих и к семейству ушастых тюленей. Это довольно крупное животное и достигает 4 м длины и 3 м в обхвате около плеч при весе 680–800 кг. Он имеет маленькие ушные раковины, красивые
черные глаза, большие челюсти с сильными клыками, длинную сравнительно шею, на которой шерсть несколько длиннее, чем на всем остальном теле, и большие ноги (ласты) с голыми подошвами. Обыкновенно самцы в два раза больше самок.
Куля подозвал двух повстанцев, стоявших с лошадьми, и, отдав одному из них
черное чугунное кольцо с своей руки, послал его на дорогу к командиру
отряда, а сам сел на завалинку у хатки и, сняв фуражку, задумчиво глядел на низко ползущие, темные облака.
Бал вызвал на сцену, кроме уж известных нам дам и девиц, целую плеяду женских имен: m-me Вершинина, тонкая и чахоточная дама, пропитанная бонтонностью; m-me Сарматова с двумя дочерьми, очень бойкая особа из
отряда полковых дам; m-me Буйко, ленивая и хитрая хохлушка, блиставшая необыкновенной полнотой плеч и
черными глазами...
Позади была только что перейденная
отрядом быстрая чистая речка, впереди — обработанные поля и луга с неглубокими балками, еще впереди — таинственные
черные горы, покрытые лесом, за
черными горами — еще выступающие скалы, и на высоком горизонте — вечно прелестные, вечно изменяющиеся, играющие светом, как алмазы, снеговые горы.
Впереди
отряда ехали двое офицеров: один высокого роста, в белой кавалерийской фуражке и бурке; другой среднего роста, в кожаном картузе и зеленом спензере [куртка (англ.)] с
черным артиллерийским воротником; седло, мундштук и вся сбруя на его лошади были французские.
Потеряв сознание в минуту своего неожиданного похищения из родительского дома, она не выходила из обморока во все время, пока конный
отряд Плодомасова несся, изрывая железом копыт
черную грязь непроезжих полей; она не пришла в себя во время короткой передышки, данной коням после сорокаверстной перескачки, и в этом видимом образе смерти достигла гнезда плодомасовского боярина.
Между тем в селе Плодомасовке, перед вечером того самого дня, в который из Закромов выехала оборонительная миссия, с вышек господского дома праздными холопами, ключником и дворецким на взгорье
черных полей был усмотрен конный
отряд их владыки.
Отряд подошел к реке.
Черные горы ущелья остались сзади; начинало светать. Небосклон, на котором чуть заметны были бледные, неяркие звезды, казался выше; зарница начинала ярко блестеть на востоке; свежий, прохватывающий ветерок тянул с запада, и светлый туман, как пар, подымался над шумящей рекой.
Маленький
отряд прошел дальше. Игорь взглянул на небо. Оно казалось сейчас куском
черного бархата, раскинутого над землей. Ни месяца, ни звезд не было видно. Чем-то траурно-мрачным и безнадежно-угрюмым веяло от этих далеких мглистых высот.
На площади, перед сельским правлением, выстроился
отряд красноармейцев с винтовками, толпились болгары в
черном, дачники. Взволнованный Тимофей Глухарь, штукатур, то входил, то выходил из ревкома. В толпе Катя заметила бледное лицо толстой, рыхлой Глухарихи, румяное личико Уляши. Солнце жгло, ветер трепал красный флаг над крыльцом, гнал по площади бумажки и былки соломы.
С отцом мы простились в Липецке, опять в разгар водяного сезона. На бал 22 июля съезд был еще больше прошлогоднего, и ополченские офицеры в серых и
черных кафтанах очутились, разумеется, героями. Но, повторяю, в обществе среди дам и девиц никакого подъема патриотического или даже гуманного чувства! Не помню, чтобы они занимались усиленно и дерганьем корпии, а о снаряжении
отрядов и речи не было. Так же все танцевали, амурились, сплетничали, играли в карты, ловили женихов из тех же ополченцев.
Долго оставался в Дерпте и целый
отряд корпуса топографов, с училищем; была русская пробирная палатка, русская почта, разные другие присутственные места; много колониальных лавок, содержимых нашими ярославцами; а на базар приезжали постоянно русские староверы, беспоповцы из деревни
Черной.
Держа руку на
черной перевязи, он ходил в гости к нам, в султановский госпиталь, в земский
отряд, с месяц назад основавшийся тоже в нашей деревне.
А слух расползался и креп. Смутная тревога росла. Однажды вечером сидели за чаем в земском
отряде. Тут же был и поручик Шестов, с правою рукою на
черной перевязи.
Отряд двинулся с позиций вперёд в
чёрную даль.
— Это был самый удобный момент, чтобы взбунтовать
чернь, и я, и несколько наших воскликнули: «Богородицу грабят!» Если бы ты видел, что произошло. Несчастные стряпчие и
отряд солдат были положительно смяты и умерли под ногами толпы, не успев крикнуть. Сундук исчез.
— Ведомо ли вам, — сказал ересиарх, — что за несколько поприщ отсель, на
Черной мызе, стоит
отряд шведский?